Рубрика “Ретроспектива”

Посла России в САР А.В.Ефимова телеканалу RT Arabic

(30 сентября 2021 г.)

1. В контексте шестилетней годовщины начала военной операции ВКС РФ в Сирии – какое, на Ваш взгляд, событие наиболее серьезным образом повлияло на ситуацию на сирийском театре военных действий после 30 сентября 2015 года?

Я бы не стал выделять какое-то отдельное событие из Сирийской кампании. Будь-то сражения за ключевые населённые пункты, например, Восточную Гуту, Алеппо, Пальмиру, Дейр-Эз-Зор или какие-то менее масштабные операции. Всё это – одинаково важные вехи на трудном пути к полному освобождению Сирии от терроризма, восстановлению территориальной целостности и суверенитета сирийского государства.

Борьба за мир на этой древней земле пока продолжается. Кстати, её новым и, очевидно, не последним эпизодом стали драматические события в Дераа Аль-Баляд в последние месяцы, где российские военные вновь проявили свой исключительный профессионализм, в т.ч. талант переговорщиков и личное мужество, внеся решающий вклад в усилия по мирному, без применения силы, возвращению этого и ряда других районов юга САР под контроль сирийского правительства.

2. Каковы, по Вашему мнению, главные политические итоги сирийского конфликта за эти шесть лет?

На мой взгляд, самое важное достижение – это то, что мы помогли сирийцам не просто отстоять само существование сирийского государства, но и вернуть под контроль Дамаска большую часть его национальной территории.

Разгром крупных сил террористов внутри САР позволил не допустить расползания террористической угрозы из Сирии в другие страны арабского мира или даже за его пределы – например, в Россию, которая, на самом деле находится очень близко к этому региону.

Кроме того, были решительно сорваны замыслы деструктивных внешних сил, которые – в попытке реализовать собственные конъюнктурные интересы – сделали ставку на вмешательство во внутренние дела Сирии и насильственное свержение её законного правительства.

Наоборот – за прошедшие с начала сирийских событий годы власти САР смогли продемонстрировать ответственный подход к управлению страной в условиях тяжелейшего кризиса и, благодаря этому, неизменно пользовались полным доверием и широкой поддержкой населения. Проходившие здесь даже во время войны президентские и парламентские выборы служили всему этому наглядным подтверждением, что бы ни говорили западные критики. Отдельно остановлюсь на президентской кампании июня 2021 г., итоги которой однозначно показали, что – вопреки всем попыткам расколоть сирийское общество – граждане САР сплотились и готовы дальше идти за своим лидером Б.Асадом.  

Кстати, не оправдались надежды недоброжелателей Дамаска и на международную изоляцию САР. В последние пару лет и, особенно, в течение 2021 г. было хорошо видно, что старательно выстраивавшийся антисирийский бойкот трещит по швам, и восстановление сирийцами своих позиций в «арабской семье» и международном сообществе в целом – это не более чем вопрос времени.

3. После непосредственного подключения России и освобождения большей части территории Сирии от засилья группировок радикальной вооруженной оппозиции был выстроен Астанинский формат, сработал серьезный сочинский компонент, ценой значительных усилий создан Конституционный комитет, запущена его работа в плотной координации со спецпосланником ООН по Сирии. Однако, политический процесс в целом серьезно пробуксовывает: в чем главные причины сложившегося положения, по Вашей оценке?

Действительно, перечисленные вами форматы политического урегулирования в Сирии, кстати, созданные при самом непосредственном участии России, продолжают играть важную роль в нормализации обстановки в САР, а также налаживании инклюзивного внутрисирийского диалога. Без этого достичь долгосрочного мира и стабильности в этой стране вряд ли удастся.

Вместе с тем, сейчас процесс политического урегулирования в Сирии действительно не набрал высоких оборотов. Причин этому немало – массив накопившихся между сторонами противоречий очень велик, а чтобы достичь уровня взаимного доверия, достаточного для их конструктивного обсуждения требуется время.

Насколько это непростая работа – хорошо видно на примере Конституционного комитета, в отношении которого с самого момента создания звучало много скептических голосов. Однако этот орган продолжает функционировать – Спецпосланник Генсекретаря ООН по Сирии Г.Педерсен уже объявил о скором созыве его очередной, шестой сессии – и, я надеюсь, рано или поздно Комитет выполнит возложенные на него задачи.

Самый серьёзный вызов в данном случае – это сохраняющиеся попытки отдельных внешних сторон вмешиваться или иным образом саботировать межсирийские переговоры. Это категорически недопустимо – политпроцесс должен вестись и осуществляться самими сирийцами при поддержке ООН, как это предусмотрено резолюцией Совета Безопасности 2254. Если бы все зарубежные игроки принимали во внимание подлинные интересы сирийского народа и не пытались продвигать чужими руками собственную повестку, путь к окончательному урегулированию был бы гораздо быстрее и проще.

4. Один из партнеров России по астанинскому формату – Иран: союзник или сила, осложняющая на перспективу задачи России в Сирии? Нередко от экспертов можно услышать мнение, что, не считая территориальной целостности САР и межсирийском характере решения кризиса, у Москвы и Тегерана имеются ряд серьезных противоречий по ряду ключевых параметров урегулирования. Так ли это?

Домыслы о неких разногласиях между Москвой и Тегераном – это отнюдь не новость. Их активно распространяют недоброжелатели, в первую очередь заинтересованные в том, чтобы вбить клин между нашими странами и нашим общим сирийским союзником. Лично мне, например, о каких-либо противоречиях у России с Ираном в сирийских делах неизвестно.

Более того, мы делаем в Сирии общее дело. Как и Россия, ИРИ находится здесь на законных основаниях, по приглашению сирийских властей и, как и наша страна, помогает Дамаску в решении насущных проблем, вызванных продолжающимся многолетним кризисом.

Между Москвой и Тегераном на всех уровнях, включая высший, поддерживается постоянное взаимодействие в сирийских делах, которое приносит конкретные плоды, и никаких оснований в этом сомневаться я не вижу. Будем продолжать в том же духе.

5. Не секрет, что арабская улица болезненно воспринимает ракетные удары ВВС Израиля по территории Сирии, в то время как у России на территории САР размещены свои вооруженные силы. Да, сирийские ПВО, заметно усиленные, в т.ч. за счет поставок С-300 и другой техники, с возрастающей эффективностью отражают израильские налеты. Однако, как Вы в целом прокомментировали бы ситуацию в этой связи? Могут ли «правила игры» на сирийском ТВД в этом отношении измениться?

Мы неоднократно говорили, что израильские ракетные удары по территории Сирии, иногда достигающие даже жилых районов Дамаска, абсолютно незаконны с точки зрения международного права. Такие налёты не только нарушают суверенитет САР, но и представляют опасность для международного воздушного сообщения и в целом дополнительно накаляют и без того взрывоопасную военно-политическую обстановку вокруг Сирии.

Сами израильтяне утверждают, что якобы действуют из соображений собственной безопасности, однако на деле проводимые ими атаки носят очевидно провокационный характер и никак не отвечают интересам достижения мира и стабильности в САР. Каждый такой инцидент – это не просто угроза жизням ни в чём не повинных людей, но и постоянный риск неконтролируемой военной эскалации.

6. 14 сентября с.г. президент САР Б.Асад посетил Москву, где был принят президентом России В.В.Путиным. Понятно, что первая за последние четыре года встреча лидеров понадобилась для «сверки часов», но по каким конкретно вопросам, и главное – каковы ее итоги?

Сразу хотел бы вас поправить и отметить, что В.В.Путин и Б.Асад контактируют гораздо чаще. Так, в январе 2020 г. состоялся без преувеличения исторический визит российского лидера в Дамаск. В ноябре того же года два президента проводили обстоятельную видеоконференцию. Проходят также и телефонные разговоры.

Иными словами, между главами России и Сирии поддерживается регулярный и доверительный диалог и обмен мнениями по самому широкому спектру вопросов, международной, региональной и конечно же двусторонней повестки дня.

В.В.Путин и Б.Асад лично проговаривают наиболее значимые сюжеты, затрагивающие интересы наших стран и, в тех случаях, когда это необходимо, на своём уровне вырабатывают соответствующие стратегические решения. Так было и на этот раз.

7. В ходе беседы двух президентов был сделан, как мне показалось, особый акцент на проблеме присутствия иностранных войск на территории Сирии. Означает ли это вероятность неких подвижек относительно американских вооруженных сил в Заефратье? Или, с учетом развивающейся ситуации на сирийском севере, имеется в виду турецкое присутствие?

Прежде всего, хотел бы в очередной раз акцентировать принципиальную позицию нашей страны по данному вопросу: присутствие в Сирии любых иностранных контингентов без согласия её законного правительства и без соответствующего решения ООН незаконно и должно быть прекращено.

Знаю, что сейчас часто сравнивают ситуацию в Сирии с другой страной, откуда недавно с большим резонансом были выведены иностранные войска. Я бы не стал вдаваться в какие-то рассуждения на эту тему, но повод задуматься этот сюжет, несомненно, даёт. Особенно это актуально для тех, кто продолжает рассчитывать на бесконечное присутствие здесь иностранных сил. На мой взгляд, это опасное заблуждение, никак не укладывающееся в логику всеобъемлющего внутрисирийского примирения.

8. Как Вы оцениваете ситуацию на севере Сирии, в т.ч. с учетом действующих там вооруженных формирований, типа т.н. СНА/ФНС, создаваемых при непосредственном содействии Турции, да и вообще – на фоне «новой» социально-демографической реальности в этом регионе?

Повторюсь: иностранная оккупация сирийских земель незаконна и должна прекратиться. Никакие «новые» социально-демографические реалии, вытекающие из этого, Россия, разумеется, не признаёт.

Что касается непосредственно Турции, но наше с Анкарой взаимодействие на сирийском направлении неизменно основывается на принципе уважения суверенитета и территориальной целостности САР. Это постоянно фиксируется как в наших двусторонних документах, так и в решениях участников т.н. «Астанинского формата», куда, кроме России и Турции также входит Иран.

Именно в таком ключе наша страна и выстраивает диалог с турецкими партнёрами, в т.ч. на высшем уровне, и я более чем уверен, что данный сюжет подробно обсуждался на прошедших на днях переговорах В.В.Путина и Р.Т.Эрдогана в Сочи.

9. А что делать с идлибским анклавом? Как в Москве видят пути урегулирования ситуации здесь? Свидетельствует ли возросшая активность российской авиации по позициям боевиков в идлибской зоне об ужесточении сигналов о необходимости смены военного статус-кво в этом регионе?

Про Идлиб совсем недавно в Нью-Йорке очень чётко высказался Министр иностранных дел России С.В.Лавров, прямо сказавший, что там «правит бал» группировка «Хейят Тахрир аш-Шам», являющаяся продолжением «Джабхат-ан-Нусры», а в соответствующих решениях СБ ООН зафиксировано, что из себя представляют эти террористические организации.

Исходим из того, что с терроризмом на сирийской земле необходимо бескомпромиссно бороться, тем более что такое требование чётко прописано в резолюции 2254 Совета Безопасности. Недопустимы и любые попытки «обелить» террористов, выдавая их за т.н. «вооруженную оппозицию».

Напомню, что достигнутые в марте 2020 г. в Москве российско-турецкие договоренности по Идлибу на высшем уровне позволили закрепить освобождение сирийской армией при поддержке российских ВКС значительной территории на северо-западе Сирии, обезопасить её население и жителей соседних районов от действий террористов из Идлибского анклава.

Они же предусматривают и участие Анкары в борьбе с террористами в Идлибе, отделяя таковых от тех, кто сотрудничает с турецкими военными. Однако, к сожалению, с её стороны указанные договорённости выполняются медленнее, чем хотелось бы.

В любом случае не будем забывать и про окончательную цель – необходимость не только искоренения терроризма в Идлибском анклаве, но и скорейшего возвращения этой территории под суверенитет законных властей САР.

10. Уже не раз (и не только Россией) объявлялось, что ИГИЛ в Сирии разгромлен, однако ячейки этой группировки продолжают действовать на территории страны, даже несмотря на регулярные удары по ним как ВКС РФ, так и авиации коалиции. Почему сложилась такая ситуация, и каковы пути окончательного уничтожения террористических угроз в Сирии?

Своими совместными действиями сирийская армия и ВКС России действительно смогли в своё время разгромить ИГИЛ как организованную военную силу в Сирии.

То, что мы наблюдаем сегодня – это действия разрозненных отрядов террористов, совершающих дерзкие вылазки из неподконтрольных Дамаску пустынных территорий на востоке САР. Боевые операции против них также продолжаются и в целом имеют успех – в виде регулярного выявления и уничтожения групп боевиков и их имущества.

Однако антитеррористические мероприятия были бы более результативны, а перспектива полного искоренения игиловского подполья была бы более близкой при возвращении всей территории страны под суверенитет сирийского правительства.

11. После того как началась транспортировка египетского газа через территорию Сирии в Ливан, многие обозреватели предположили, что имплементация схем такого рода возможна только в контексте определенных договоренностей между Россией и США по опосредованному смягчению политики экономического удушения США и западных стран в отношении Сирии. Так ли это?

Давайте не будем забегать вперёд, анонсированный транзит газа через Сирию пока ещё не начался. Продолжаются разного рода согласования. Если данный проект будет реализован, это пойдёт на пользу не только страдающему от нехватки горючего Ливану, но и самой САР. Это также очередной показатель постепенного разрушения внешнеполитической изоляции Сирии и нормализации межарабских отношений.

Теперь дело за небольшим – чтобы те самые изъятия из американских рестрикций в отношении Сирии, о которых все говорят в этом контексте, действительно получили официальный характер и полноценно работали.

12. Хотя заместитель Министра иностранных дел России С.А.Рябков и заявил недавно, что американцы заинтересованы в расколе Сирии, можно ли охарактеризовать «взаимодействие» между Россией и США здесь (встречи Герасимов-Милли, Вершинин-Лаврентьев-Макгерк и др.) как попытки найти развязки по вопросам, условно говоря, решаемым, с откладыванием в сторону наиболее острых противоречий между Москвой и Вашингтоном на сирийской площадке?

Могу сказать, что сложившиеся в настоящее каналы с американцами для обмена мнениями и взаимодействия на сирийском направлении действуют и позволяют в доверительном ключе прорабатывать многие значимые сюжеты. Именно благодаря этому нам, в частности, удалось достичь взаимопонимания в Совете Безопасности ООН и принять резолюцию 2585 о модальностях оказания внешнего гуманитарного содействия сирийцам.

Надеемся на продолжение конструктивного диалога с Вашингтоном и последовательную реализацию всех достигаемых в рамках него взаимопониманий.

13. Как в Москве оценивают гуманитарную ситуацию в Сирии? Справедливы ли звучащие в адрес сирийских властей обвинения в препятствовании доставки гумпомощи в неподконтрольные ему районы, в частности, в курдском Заефратье?

Гуманитарная ситуация в Сирии остаётся тяжёлой – всем это хорошо известно. Однако звучащие в этой связи обвинения в адрес законных сирийских властей – это верх цинизма.

В действительности же сирийцы в первую очередь страдают сегодня от действующих против САР односторонних ограничительных мер, которые носят бесчеловечный характер и блокируют послевоенное восстановление сирийского хозяйства, затрудняют оказание гумсодействия нуждающимся. Об этом прямо говорят в ООН и других профильных организациях.

Не менее серьёзная проблема – это политизация и практика двойных стандартов в вопросах оказания внешней помощи законным сирийским властям. В тесной координации с единомышленниками последовательно выступаем за искоренение этих губительных и окончательно изживших себя подходов.

Важной вехой на этом пути стало единогласное принятие Советом Безопасности ООН подготовленной Россией и США резолюции 2585, которая содержит ряд принципиально новых моментов для реагирования на комплексные нужды сирийцев, говорит о необходимости расширения гуманитарной деятельности в САР путем реализации проектов раннего восстановления, включающих объекты водо- и электроснабжения, образования и здравоохранения, строительства жилья.

Со своей стороны, Дамаск также идёт навстречу меняющимся реалиям в гуманитарной сфере. Здесь крайне заинтересованы в полном сворачивании противоречащего нормам международного права т.н. трансграничного механизма помощи и переориентации всего гумсодействия на внутрисирийские маршруты.

В этой связи – вопреки известным инсинуациям – сирийцы проявляют сегодня полную кооперабельность в вопросах обеспечения для базирующихся в Дамаске гуманитарщиков максимально широкого доступа, в т.ч. и в неподконтрольные правительству районы, включая Заевфратье. Действующим в Сирии гуманитарным структурам ООН оперативно выдаются все необходимые согласования, оказывается другое возможное содействие – и они могут это подтвердить.

14. Что делает Россия в плане оказания поддержки экономическому восстановлению страны? В свое время озвучивались внушительные суммы, в которые оценивалось российское содействие по этому направлению: что реального удалось осуществить?

Россия последовательно продолжает оказывать многоплановое содействие сирийцам в восстановлении национального хозяйства и ликвидации различных негативных последствий продолжающегося здесь уже более десяти лет конфликта. Наши двусторонние торгово-экономические и научно-технические связи во многом являются продолжением и развитием той помощи, которую Россия оказала и продолжает оказывать Дамаску в военно-политической сфере.

Выручив дружественную Сирию в борьбе с террористами, сегодня мы поддерживаем её в решении наиболее острых проблем, связанных с возвращением страны к мирной жизни, обеспечением устойчивости сирийского государства в условиях жесточайшего политического и экономического прессинга извне, а также пандемии COVID-19.

Кстати, с самого её начала Россия осуществляла поставки в САР всего необходимого для противодействия этой глобальной угрозе, включая партии наших вакцин «Спутник V» и «Спутник Лайт».

При этом, даже несмотря на все эпидемиологические или санкционные ограничения, в различных сегментах сирийской экономики продолжается реализация масштабных проектов с участием российских компаний. Причём речь идёт не только об обеспечении функционирования жизненно важных для этой страны объектов инфраструктуры, но и о наращивании хозяйственного потенциала САР в целом.

Развиваются торговые связи – также с прицелом на удовлетворение наиболее острых потребностей сирийцев. Например, в этом году Россия осуществляет поставки большого объёма пшеницы в САР. По предварительным оценкам, в общей сложности за первое полугодие текущего года объём двустороннего товарооборота с Дамаском увеличился в 3,5 раза.

Не менее активная работа ведётся нами и на сугубо гуманитарном направлении, причём как в двустороннем формате, так и по линии различных ооновских структур. Отдельно отмечу, что огромный вклад в решение задач экстренного гумсодействия сирийцам – практически по всей территории страны за малым исключением – вносит и базирующийся в САР российский военный контингент.